Я бесконечная чашка чая

С сахаром только на дне.

Его не растворить простым "скучаю",

Не размешать его ложкой извне.

Paul VERLAINE

Il pleure dans mon cœur

Il pleure dans mon cœur

Comme il pleut sur la ville ;

Quelle est cette langueur

Qui pénètre mon cœur ?

Paul VERLAINE

Chanson d’automne

Les sanglots longs
Des violons
De l’automne
Blessent mon coeur
D’une langueur
Monotone.

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ!

ПРЕДСТАВЛЯЕМ НА ВАШ СУД НАШИ ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ!

Смотрю, ищу смысл в мерцающих звездах,
С отраженьем своим все ведя разговор.
Сегодня ведь грязь в меня кинули грозно,
Но в себя почему-то я лаю в укор.

4 остановки до Дубровки,
Я еду отрываться, танцевать.
Плевать, что горб, и что движения не ловки -
Таких нас целая там будет рать.

Мы друг дружке шлем "спокойной ночи".

Это мелочь вроде бы, но все же,

Между слов и между дел всех прочих,

Каждый раз приятно мне до дрожи.

The fjords of my heart.
They’ll never be gone.
They’re covered with mud
And were made by a gun.

Если ночь подаст мне руку,

Я покорно с ней уйду,

И исчезнет жизни мука

Там, в безжизненном меду.

Дождь сует перо мне в руки,
Но у меня вопрос: «О чем писать?».
«Все жалобы твои и муки
Спрячет моих каплей рать».

Прости, если что-то я сделал не так.
Прости, если вдруг я тебе стал как враг.
Прости, но не бойся, ни сколь не горюю.
Прости, если я вообще существую.

Ты снова ушла,
Меня бросив с собой,
А душа начала
Нескончаемый бой.

Прости, если что-то я сделал не так.
Прости, если вдруг я тебе стал как враг.
Прости, но не бойся, ни сколь не горюю.
Прости, если я вообще существую.

Ты снова ушла,
Меня бросив с собой,
А душа начала
Нескончаемый бой.

Я голодный сегодня, вчера и вчера…

Я дрожу как пергамент столетний.

Нет, я есть не хочу,

Нет, я пить не хочу,

Я любить не хочу,

Только жить, только жить, только жить.

Поэма о витражах

Я взяла тонкое и жёлтое стекло

И взглянула сквозь него на звёзды.

Мир вспыхнул золотым светом.

Просто это цвета, которые отражены.

Посиди и послушай, - Только не прекословь, -

Ты балладу о слове древнерусском «любовь».

Vivamus mea Lesbia, atque amemus,
rumoresque senum severiorum
omnes unius aestimemus assis!

Lugete, o Veneres Cupidinesque,
et quantum est hominum venustiorum:

 

Ты сейчас на обратном конце провода,
Ты опять адресат моих грустных писем.
Ты мой смог и туман, шум вечернего города.
На билете домой твоё имя написано.