Голикова Т.А. ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ АЛТАЙСКОГО ЯЗЫКА КАК БАЗА МОДЕЛИРОВАНИЯ ЭТНИЧЕСКОЙ КАРТИНЫ МИРА. (ОБЗОР) // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 6: языкознание. Реферативный журнал. – 2009. – С. 59–83.

В связи с образованием Республики Алтай значительно изменился этносоциальный статус алтайцев, растет национальное самосознание и потому значимость языка существенно повысилась, что требует отражения в лингвистических исследованиях. В настоящий обзор включены разноаспектные исследования современного алтайского языка, которые могут стать базой моделирования картины мира[1].

Грамматические исследования. Полной научной грамматики современного алтайского языка пока не создано. Известны лишь работы А.Т. Тыбыковой по синтаксису простого предложения (18) и М.И. Черемисиной по отдельным вопросам лексикологии и синтаксиса (20). А.Т. Тыбыковой выявлены разные типы предикативных узлов, детально исследована типология глагольных и именных сказуемых, освещены способы распространения предикативной основы предложения. Особое внимание уделено дискуссионным проблемам сочетаний переходных глаголов с прямым дополнением и изафетных словосочетаний.

В монографии М. И. Черемисиной (20) освещаются основные теоретические проблемы, связанные со словом как единицей лексики и грамматики, типами слов как функциональных знаков, границами лексических единиц и их форм. Первый раздел посвящен предикативным характеристикам в обращениях, функциям местоимений в модальных сравнениях, деепричастиям, их типам и функциям, грамматической структуре глагольной лексемы, деепричастию как классу глагольных форм в языках разных систем и др. Второй раздел посвящен синтаксису, преимущественно строю сложных предложений, исследование которых ведется на материале языков народов Сибири, сначала алтайских, а затем уральских.

В тюркских языках наряду с синтетическими формами имеется много в разной степени грамматикализованных глагольных конструкций, существование которых оправдано богатством выражаемых ими грамматических значений: аспектуальных, темпоральных и модальных. В результате стяжения компонентов аналитической конструкции нередко образуются новые синтетические формы, которые в свою очередь участвуют в образовании новых аналитических конструкций.

Бивербальные конструкции с глаголами бытия до сих пор не были предметом специального исследования как в алтайском языке, так и в общей тюркологии, за исключением шорского языка. Они рассматривались лишь в общем контексте всех «сложных глаголов». Между тем в строе тюркских языков вообще и алтайского в частности эти аналитические конструкции играют важнейшую роль в выражении как аспектуальных, так и темпоральных и модальных значений. Значимость исследования аналитических конструкций с глаголами бытия определяется, прежде всего, особой важностью выполняемых ими грамматических функций: с их помощью образуются формы настоящего времени изъявительного наклонения от всех глаголов.

Диссертационная работа А.Р. Тазрановой (17) посвящена выявлению и системно-сопоставительному описанию глагольных аналитических конструкций алтайского языка, которые образуются сочетанием свободного переменного компонента в форме деепричастия на =п с одним из четырех вспомогательных глаголов бытия. Формула этих конструкций – Тv=п + Vвсп, где Тv – основа глагола, =п – деепричастие с аффиксом =п, Vвсп – один из четырех вспомогательных глаголов бытия.

Исследование А.Р. Тазрановой показало, что в составе бивербальных конструкций в тюркских языках деепричастный компонент является носителем лексического значения всей конструкции, а вспомогательный глагол – носителем служебной грамматической семантики, показывающий время и способ глагольного действия. Автором был проведен анализ сочетаемости каждого из четырех бытийных вспомогательных глаголов с глаголами восьми заранее выделенных лексико-семантических типов, который показал, что для алтайских ВГ характерна неодинаковая сочетаемость с глаголами разных ЛСГ.

Лексико-семантические исследования. Эта группа исследований особо значима для моделирования национально-культурной специфики этнической картины мира. Большинство лексикологических работ, выполненных на материале алтайского языка, посвящено описанию различных лексико-семантических групп (далее – ЛСГ). В целом же алтайская лексика практически не изучена. Отдельные диссертационные работы только начинают осваивать огромный лексико-фразеологический пласт алтайского языка. Преимущественно это сопоставительные исследования с родственными и неродственными языками.

Так, диссертационное исследование А.Э. Чумакаева (22) посвящено сопоставительному описанию алтайских и русских фразеологизмов со значением качественной характеристики и состояния лица. Фразеологические единицы (далее – ФЕ) алтайского языка практически не фиксировались в лингвистических словарях и не были объектом научного исследования. Фразеология как раздел алтайского языкознания представлена единичными публикациями последних лет, в которых рассматриваются лишь отдельные немногочисленные группы алтайских фразеологизмов. В работе исследовано 300 алтайских и более 1000 русских ФЕ со значением качественной характеристики и состояния лица, зафиксированные в текстах устного народного творчества, в художественных произведениях алтайских писателей, в текстах республиканской газеты, а также в устной речи носителей алтайского языка. Следует отметить, что все рассматриваемые А.Э. Чумакаевым алтайские ФЕ являются «живыми», активно используемыми в данное время носителями алтайского языка. Что же касается рассматриваемых в работе русских фразеологизмов, то среди них довольно много устаревших и активно не используемых носителями русского языка.

Сопоставительный анализ фразеологии алтайского и русского языков, предпринятый в работе, позволил выявить общее и различное в сопоставляемых фразеологизмах, семантика которых характеризует лицо. Это, в свою очередь, открывает перспективу для будущих этимологических исследований фразеологии алтайского языка. Материал исследуемых фразео-семантических групп (далее – ФСГ) алтайского языка лексикографически обработан в приложении в виде словаря, который позднее лег в основу фразеологического словаря (21; см. ниже в разделе «Лексикографические исследования»).

Диссертационная работа Б.Б. Саналовой (16) посвящена выявлению и описанию ЛСГ глаголов интеллектуальной деятельности в алтайском языке. До настоящего времени эти глаголы, как и вообще глагольная лексика алтайского языка, не были объектом специального исследования. Б.Б. Саналова обосновывает следующие положения: 1. ЛСГ глаголов интеллектуальной деятельности имеет иерархическую организацию. Она имеет две вершины: глагол сапан= ‘думать’, несущий в себе динамичный признак, т. е. обозначающий оперирование знанием, и бил= ‘знать’, которому свойственен статичный признак, т. е. обладание знанием. В соответствии с этим глаголы и их лексико-семантические варианты разделены на две подгруппы: 1) глаголы, объединенные по признаку «ситуация мыслительного процесса», и 2) глаголы, объединенные по семантическому признаку «знание». Глаголы первой микрогруппы далее по признаку «целенаправленность мышления» разделены на две микрогруппы: 1) обозначающие мыслительные акты, результатом которых являются какие-либо внутренние объекты (суждения, умозаключения и т. д.), и 2) обозначающие мыслительные акты, результатом которых являются какие-либо внешние объекты.

2. В ЛСГ глаголов интеллектуальной деятельности алтайского языка выделено семь синонимических рядов. За основу синонимичности принимается совпадение отдельных лексико-семантических вариантов (ЛСВ) в смысловой структуре слов. Синонимы того или иного синонимического ряда, будучи связаны общностью семантической основы, допускают незначительные различия семантического, стилистического, эмоционального характера в пределах одного понятия. Случаи невозможности полной замены одного синонима другим объясняются различной сочетаемостью синонимичных слов: у одного слова более широкий, у другого более узкий круг лексической сочетаемости.

В диссертационной работе О.М. Альчиковой (1) исследуются прилагательные, обозначающие измеряемый признак, воспринимаемый зрением. Своими переносными значениями параметрические прилагательные зрительного восприятия пересекаются с прилагательными других ЛСГ. О.М. Альчиковой установлено, что в алтайском языке ЛСГ параметрических имен прилагательных зрительного восприятия составляют 34 непроизводных прилагательных (для которых выявлено 140 значений) и их словообразовательные модификации (124 единиц). Они могут характеризовать и предмет, и действие, т. е. могут выполнять не только определительную, но и обстоятельственную функцию. Такие прилагательные в своих производно-номинативных, переносных, фразеологически связанных значениях, сочетаясь с существительными разных лексико-семантических групп, вступают в синонимические отношения с прилагательными других ЛСГ, в частности, с прилагательными слухового восприятия, с прилагательными, обозначающими признаки: временной, интеллектуальный, социальный. Они могут выражать положительную или негативную оценку.

В своей диссертационной работе Е.Н. Калкина (8) анализирует средства выражения категории оценки на уровне языка и речи в алтайском и немецком языках в антропоцентрическом аспекте. Следует отметить, в алтайском языкознании подобных работ нет. Категория оценки в лингвистике, будучи категорией, выражающей отношение говорящего к объекту действительности, является универсальной. В исследуемых языках категория оценки выражается на разных уровнях языка, в частности лексическом и синтаксическом. Оценочные слова и словосочетания отличаются большим многообразием как в структурном плане, так и в плане выражаемых ими семантических отношений. Актуализация оценки приобретает особую значимость, так как при ее изучении весьма недостаточно учитывать основное значение лексемы, как правило, зафиксированное в словаре, необходимо изучать и параметры как лингвистического (контекстуального), так и экстралингвистического характера (культурологического, исторического).

Е.Н. Калкина делает важный вывод, позволяющий установить национальное своеобразие деривационных отношений в сравниваемых языках. Если аффиксация, словосложение, семантическая деривация являются характерными способами образования оценочной лексики в антропоцентрическом аспекте в немецком языке, то в алтайском – словосложение, конверсия, семантическая деривация. Для алтайского языка, в отличие от немецкого, не характерно то, что категория оценки может выражаться при помощи отантропонимической лексики, десемантизованных специализированных элементов. В выражении категории оценки на морфологическом уровне в антропоцентрическом аспекте в сопоставляемых языках наблюдается больше алломорфизма, что объясняется тем, что оценка в алтайском языке больше всего выражается синтаксически.

Условно выделенные в диссертации эвалюативные именные и вербальные словосочетания в антропоцентрическом аспекте наличествуют в обоих сопоставляемых языках. При выражении категории оценки на уровне синтаксиса в антропоцентрическом аспекте в сопоставляемых языках наблюдается больше изоморфизма в плане структуры. Это объясняется общностью процессов восприятия и мышления. В обоих исследуемых языках оценочные именные словосочетания в антропоцентрическом аспекте могут распространяться именами существительными, местоимениями, числительными, глагольные – существительными, наречиями. В антропоцентрическом аспекте предложные оценочные именные словосочетания и эвалюативные именные словосочетания с определением-существительным в родительном падеже, имеющиеся в немецком языке, отсутствуют в алтайском языке. В антропоцентрическом аспекте оценочные именные словосочетания с послелогами и изафетными определениями, наличествующие в алтайском, отсутствуют в немецком языке.

Интенсификация и деинтенсификация выражаемого оценочным словосочетанием признака в антропоцентрическом аспекте достигается в сопоставляемых языках в основном наречиями, частицами, местоимениями.

В обоих исследуемых языках в выражении категории оценки в антропоцентрическом аспекте используются сравнение, метафора, метонимии, которые способствуют более точной и яркой передаче настроения говорящего, его эмоционально-оценочного отношения к объекту оценки, усилению экспрессивности. Метафоры, метонимия, при помощи которых выражается категория оценки, имеют универсальный характер, что состоит в типичности переносов и ассоциаций, которые возникают при взаимодействии исходного и вторичного значений.

Диссертационная работа Н.В. Ерленбаевой (7) посвящена описанию бытовой лексики алтайского языка. Выделены следующие лексико-грамматические группы: названия одежды и украшений, названия верхней одежды и ее частей, название жилищ и хозяйственных построек, названия орудий труда, названия кухонной и домашней твари, названия сбруи и упряжи, названия сортов кожи и изделий из шерсти.

В работе также рассмотрены основные пути обогащения бытовой лексики алтайского языка, способы образования бытовой лексики алтайского языка и основные источники формирования бытовой лексики алтайского языка.

Семантическое поле цветообозначений алтайского языка в сопоставлении с монгольским языком стало предметом исследования А.Н. Майзиной (11). В лексико-семантической системе алтайского языка это достаточно компактная группа наименований цвета, относящаяся к наиболее древним атрибутивным словам. Вырабатываемые языковым сознанием, они принимают активное участие в репрезентации окружающей действительности, одновременно характеризуя особенности мировосприятия и лингвокреативного мышления алтайского народа.

А.Н. Майзина доказывает: 1. Система цветообозначений алтайского языка структурируется по полевому принципу: имеет ядро (центр) и периферию. Семантическое поле цветообозначений алтайского языка характеризуется наличием парадигматических и синтагматических отношений между его элементами. Парадигматические отношения основываются на синонимических, антонимических и гиперо-гипонимических корреляциях. Благодаря последним, внутри семантического поля цвета алтайского языка выделяются отдельные микрополя. В системе цветообозначений алтайского языка выделяются 8 микрополей.

2. Пласт хроматической лексики алтайского языка составляют исконно тюркские наименования, монгольские заимствования и названия, относящиеся к общетюркско-монгольскому пласту.

3. Слова, обозначающие цвет, в алтайском и монгольском языках в результате некоторых семантических сдвигов, помимо своего основного цветового значения, развивают большое количество производных значений. В алтайском языке у слов-цветообозначений выделяются следующие типы значений: основное (первичное) номинативное значение, связанное с выражением цвета; производно-номинативное значение, мотивированное основным значением и связанное с выражением цвета/ света, воспринимаемого зрением; переносное значение, мотивированное основным значением, полностью утратившее цветовое значение; усилительное значение; фразеологически связанное значение.

Работа А.А. Добрининой (5) посвящена выявлению и системному описанию прилагательных современного алтайского языка, обозначающих черты характера человека, в сопоставлении с русскими эквивалентами. 1. ЛСГ насчитывает 314 прилагательных. Все они содержат общую категориальную сему ‘постоянное внутреннее качество человека’. Между членами этой ЛСГ наблюдаются родо-видовые отношения, а также отношения антонимии и синонимии.

2. В современном алтайском языке ядро ЛСГ прилагательных, обозначающих черты характера человека, составляют прилагательные, по общности инвариантных сем объединяющиеся в следующие подгруппы, отражающие: 1) отношение человека к себе; 2) манеру поведения человека; 3) волевые качества человека; 4) отношение человека к другим людям; 5) отношение человека к труду; 6) нравственную сущность человека; 7) отношение человека к вещам.

3. Самое частотное прилагательное в рассматриваемой ЛСГ в алтайском языке – jалакай, в русском – добрый. Эти слова репрезентируют самую важную черту характера в языковом сознании алтайцев и русских. Слова куучынчы ‘общительный’, топ ‘серьезный’, ачык-jарык ‘открытый’, jобош ‘тихий’, иштеnкей ‘трудолюбивый’, керсÿ ‘мудрый’, jалтанбас ‘смелый’, буурзак ‘добросердечный’, кÿндÿчи ‘гостеприимный’, турумкай ‘стойкий’, килеnкей ‘жалостливый’, нак ‘дружный’, чыдамкай ‘выносливый’, ак-чек ‘честный’, чындык ‘верный’, токыналу ‘спокойный’, кичееnкей ‘старательный’ называют каждое одну из ведущих черт характера, которые алтайцы желают видеть в человеке (5, с. 3–4).

Отличительные свойства прилагательных, обозначающих черты характера человека, в сравниваемых языках связаны с существенными различиями культур и этносоциальными особенностями. Для алтайского этнического характера высокую ценность представляет крепость кровнородственных связей и отношений, которая выражается прилагательным тöрööнзöк. Этому атрибутиву в русском языке эквивалента нет. Важнейшей чертой характера алтайского этноса является также его чадолюбие, которое выражается лексемой балазак, русский аналог слова чадолюбивый и тем более детолюбивый находятся на периферии системы.

Основным критерием отбора прилагательных послужила сочетаемость со словом кылык ‘характер, нрав’. Фактический материал исследования извлекался путем сплошной выборки прилагательных из словарей (12; 13). 145 единиц было выявлено из текстов художественных произведений и получено от информантов.

Монография Л.М. Гальчук (2) содержит детальное описание основных типов русизмов по степени их смысловой близости к соответствующим исконным словам. В исследовании сформулированы критерии заимствованности лексической единицы, на основе которых определена степень лексико-семантической и функционально-стилистической адаптации русских слов в алтайском языке. Автором предложена их классификация по степени интегрированности в алтайскую лексико-семантическую систему и уточнен языковой статус большинства из трех тысяч русизмов, подвергнутых анализу.

Проблема межъязыковой синонимии рассматривается как частная в общем контексте исследований системных связей и отношений русизмов и исконной алтайской лексики. Априори признается, что русские лексические единицы – один и далеко не главный источник развития синонимии в алтайском языке. Заимствование русизмов предполагает возможность их речевого употребления в качестве лексических эквивалентов соответствующих исконных слов.

Таким образом, основу классификации типов семантических сближений русских и алтайских лексических единиц составили следующие критерии: 1. Тождество лексического значения рассматриваемых слов определяется сопоставлением их толкований и сочетаемости; 2. Осознание носителями их иноязычности: фактор субъективного порядка распространяется только на русизмы, иногда проявляется в их формальной неосвоенности, предпочтительном употреблении их алтайских лексических эквивалентов; 3. Сходная сфера речевого использования предполагает функционирование рассматриваемых слов в однотипных функционально-стилистических условиях; 4. Регулярность употребления в речи зависит от степени известности данных лексических единиц всем носителям алтайского языка, относит эти слова в разряд общеупотребительной или специальной лексики, определяя тем самым их узуальный (общепринятый) или окказиональный (ситуативный) характер.

Предлагаемая автором типология русско-алтайских лексических эквивалентов включает: 1) ситуативные синонимические соответствия; 2) абсолютные синонимы; 3) относительные синонимы; 4) квазисинонимы (семантические аналоги).

Заметим, что расположение указанных групп русско-алтайских лексических эквивалентов определяется степенью смысловой близости их значений и регулярностью употребления в речи. Отмечается последовательное изменение характера смысловых отношений между членами описываемых групп: от тождества значений ситуативных и абсолютных синонимов, существенного смыслового совпадения относительных до семантической близости значений квазисинонимов. По характеру употребления в речи «ситуативные синонимические соответствия» противопоставлены остальным группам как подчеркнуто окказиональные.

Лексикографические исследования. Алтайская лексикография по сравнению с другими тюркскими языками находится на начальном этапе развития. На сегодняшний день единственным значительным по объему словарем (около 33000 слов) является «Русско-алтайский словарь» (15). Выпущенные ранее краткие русско-алтайские и алтайско-русские словари не удовлетворяли и не удовлетворяют ни по своему объему, ни по лексикографической обработке. Основное назначение «Русско-алтайского словаря» – служить пособием для перевода с русского языка на алтайский и для изучения русского языка алтайцами – определило и характер самого словаря, рассчитанного главным образом на алтайского читателя. «Ойротско-русский словарь» (13) чрезвычайно мал, представляет лишь первый этап в исследовании семантики алтайских слов. В нем зафиксирован не весь лексический и фразеологический материал и раскрыты далеко не все значения и оттенки значений.

В «Морфемном словаре алтайского языка» (12) представлена система образования слов в алтайском языке при помощи аффиксальных морфем. Словарь переведен на русский и английский языки, в качестве приложения к словарю дана грамматика алтайского языка в таблицах (с. 245–318). В алтайском языкознании аналогов подобного словаря среди тюркских языков нет. Словарь содержит пять тысяч слов. Впервые морфемный анализ слов в алтайском языке представлен в системе. Авторами ставилась цель – систематизировать алтайские словообразовательные морфемы, выявить специфику их функционирования в языке. Исходным материалом при словообразовательном анализе послужили основы слов, слово- и формообразовательные форманты, которые демонстрируют структурно-семантические связи между лексическими единицами. В морфемном словаре также взяты во внимание словоизменительные аффиксы, в частности, аффиксы категорий падежа и принадлежности. В словаре впервые на материале алтайского языка четко представлены словообразовательные модели новых лексических единиц, также показано фонологическое оформление слова (варьирование фонем).

Авторы стремились показать ядерное (главное) слово и периферию многозначного слова, а также то, как они реализуются в контексте. Специфика словообразования в алтайском языке заключается в том, что в лексемах сохранились древнетюркские морфемы, которые в современном алтайском языке не сохранили своего номинативного значения, но производные от них слова активно функционируют. Словарь также содержит ценную информацию об активности/пассивности словообразовательной модели алтайского языка, что послужит, несомненно, источником для теоретических и практических изысканий в области лексикологии, лексикографии и грамматики.

В представленном своде лексики можно проследить взаимосвязь лексических значений слов с этнокультурными реалиями, поскольку при подаче слов, не имеющих русских эквивалентов, дается пояснительный перевод.

«Русско-алтайско-английский словарь общественно-политических и социально-экономических терминов» H.H. Тыдыковой (19) относится к типу отраслевых трехъязычных филологических словарей, в нем учтены как устаревшие, так и устоявшиеся, а также новые слова и понятия, находящиеся на стадии вхождения в язык. Данный словарь является переводным и ставит перед собой задачу научного отбора наиболее употребительной общественно-политической и социально-экономической лексики русского, английского языков и ее перевода на алтайский язык. В словарь вошли термины и терминологические словосочетания широкого употребления, однако некоторые термины алтайского языка зафиксированы в словаре впервые, что отражает сложное и спорное состояние терминологии алтайского языка. В нем также предпринята попытка приблизиться к нормам современного алтайского литературного языка.

Для отбора терминов использовались материалы средств массовой информации и редакционно-издательской деятельности, в частности, словари различных типов. В становлении и развитии терминологии современного алтайского литературного языка сыграли большую роль русские заимствования. Поэтому в словаре зафиксировано значительное число терминов на русской и английской основе.

Терминоведение, как самостоятельная лингвистическая дисциплина в алтайском языкознании является совершенно неисследованной отраслью науки. Заглавные термины и терминологические словосочетания подвергаются адекватному переводу без специального их толкования. Исключение составляют лишь некоторые термины, неизвестные широкому кругу читателей. Расшифровке подверглись также те термины, которые являются реалиями алтайского языка, неизвестными русскому и англоязычному читателю, или же не являются однозначными. Термины и терминологические словосочетания даются в порядке русского алфавита. При многозначности слова приводится то значение, которое имеет терминологический характер.

Необходимость, актуальность и репрезентативность различных ассоциативных методик для исследования языкового сознания в настоящее время доказаны на материале различных языков. С целью обнаружения закономерностей сосуществования когнитивных структур этнорегионального менталитета алтайцев и русских на территории Республики Алтай в 1999-2001 гг. проводился массовый ассоциативный эксперимент, по итогам которого Т.А. Голиковой был составлен «Алтайско-русский ассоциативный словарь» (3).

Выбор группы алтай-кижи и территории был обусловлен, во-первых, статусом алтайского диалекта как государственного языка Республики Алтай, во-вторых, статусом г. Горно-Алтайска как столицы республики, в-третьих, статусом алтай-кижи как титульного этноса. В связи с актуальностью в настоящее время различного рода сопоставительных исследований для установления закономерностей межэтнического речевого общения, к эксперименту были привлечены также группы алтайцев-билингвов и русских, проживающих на указанной территории. Согласно этому, названный словарь состоит из трех частей: первая представляет ассоциативные реакции группы алтай-кижи на алтайском языке, вторая – алтайцев-билингвов на русском языке, третья – русского населения.

Ассоциативный словарь включает 105 слов-стимулов, которые были получены в результате массового опроса жителей города (русских и алтайцев). Частотность выявленных этнокультурных концептов коррелирует с количеством порождающих стимулов, последнее служит критерием структурирования центра языкового сознания. Наиболее частотны для русских: здоровье, любовь, семья, друзья, учеба, деньги, образование, мир, работа, родители; для алтайцев: любовь, семья, друзья, учеба, здоровье, счастье, жизнь. Наряду с высокочастотной лексикой была включена лексика, этнически значимая для каждой группы населения Республики Алтай, что обусловлено стремлением представить не только языковое сознание алтайцев и русских в ситуации совместного социально-территориального общения, но и специфику этнорегиональных менталитетов.

В смысловом отношении слова-стимулы образуют несколько групп (ассоциативно-смысловых полей). Это названия семейно-родственных отношений, природных явлений и реалий, нравственно-этических норм, социальных отношений, профессиональных отношений, эмоций и эмоциональных состояний др.

В эксперименте принимали участие носители языка различных социально-возрастных групп. Словарь состоит из двух частей: Прямого и Обратного словаря. Каждая часть Словаря состоит из трех столбцов: первый представляет ассоциативные реакции алтайского населения, второй – алтайцев-билингвов, третий – русского населения.

В Обратном словаре материал представлен по трем группам соответственно: ассоциативные реакции алтайцев-монолингвов, алтайцев-билингвов и русских. Словарные статьи расположены в алфавите алтайского языка для группы алтайцев-монолингвов и в алфавите русского языка в группах алтайцев-билингвов и русских. Стимулы располагаются в порядке убывания частоты, а внутри группы – по алфавиту. Приложение к словарю содержит частотные списки реакций: реакции, упорядоченные по количеству порождающих стимулов, по каждой группе; реакции, упорядоченные по абсолютной частоте встречаемости.

«Алтайско-русский фразеологический словарь» А.Э. Чумакаева (21) – первый словарь фразеологизмов алтайского языка, который содержит более тысячи фразеологизмов с буквальным переводом, семантическим толкованием на алтайском и русском языках и в контекстном окружении. В словарь вошли фразеологизмы из произведений алтайских писателей, республиканской массовой газеты и устной речи. В составе алтайских фразеологизмов, представленных в словаре, имеются также русские кальки.

Несмотря на то, что в словарь вошли не все алтайские фразеологизмы, ценность его велика, поскольку открывает возможности для дальнейшего исследования фразеологического пласта, а также стимулирует различного рода сопоставительные исследования.

Фразеологизмы в словаре даны в алфавитном порядке, далее следует буквальный перевод фразеологизма на русский язык, после перевода даны толкования на алтайском и русском языках. Завершается словарная статья примерами в определенном контексте, переведенном на русский язык. В словаре представлены вариантные и факультативные компоненты фразеологизмов.

Этнопсихолингвистические исследования. Исследование национально-культурной специфики речевой деятельности имеет давнюю традицию и насчитывает огромное количество работ по всем языкам мира. Основной итог подобных работ – моделирование фрагмента или в целом этнической (национальной) картины мира. На материале алтайского языка выполнено несколько исследований.

В диссертационном исследовании С.И. Драчевой (6) представлена реконструкция фрагментов русской и алтайской концептуальных систем (далее – КС) на основе результатов прямого и обратного ассоциативного эксперимента. Автор рассматривает сущность КС в психолингвистическом аспекте, что позволяет ей изучать речемыслительные процессы с учетом культурологических знаний, обнаруженных в психолингвистическом эксперименте. В определении КС принимает позицию В.А. Пищальниковой: это система информации об окружающем мире, структурирующаяся в процессе деятельности индивида в результате присвоения конвенционального опыта и рефлексии мышления.

Концепт как структурная единица КС представляет и ее национальную специфику. Поэтому межъязыковое сопоставление концептов способствует выявлению национального и интернационального компонентов в их содержании. Национальное своеобразие КС проявляется в наличии тех или иных специфических концептов, отражающих ту или иную культуру. Совокупность таких концептов определяет специфику менталитета, а потому выявление их чрезвычайно важно не только для уяснения особенностей речепорождения, но и выявления специфики смыслообразования, что позволяет использовать полученные знания в социологии, политологии (при решении проблем этнической конфликтологии).

При межъязыковом сопоставлении концептов в их структуре обнаруживается устойчивое соотношение универсального и идиоэтнического компонентов. При этом понятийный компонент концепта, соотносимый с одним фрагментом действительности, универсален, а национально-культурная специфика проявляется в других компонентах концепта.

С.И. Драчева ставит проблему билингвизма в аспекте его влияния на репрезентацию содержания КС. Отмечено, что овладение вторым языком осуществляется на уже сложившейся определенной – национальной ассоциативно-апперцепционной базе мышления, поэтому усвоение второго языка не может проходить вне интериоризации инокультурных концептов. Как показал эксперимент, в КС билингва не существует не связанных между собой инокультурных и интракультурных концептов. В связи с континуальностью КС в концепте обнаруживаются устойчивые ассоциативные связи между ино- и интракультурными концептами, при использовании второго языка, как правило, употребляются языковые клише.

Для доказательства этих положений автором проведено «Экспериментальное исследование национальной специфики в содержании вербального компонента концептуальной системы», предметом которого стало межъязыковое сопоставление концептов, выявление соотношения универсальных и национально-культурных элементов в их структуре. Эксперимент по выявлению специфики в структуре и содержании концептов «огонь», «вселенная», «горы», «родник», «кедр», «кукушка», «конь» в русском и алтайском языках осуществлялся в четыре этапа. Анкетирование проводилось среди различных возрастных групп, при этом учитывалась социальная однородность в составе испытуемых.

Анализ результатов прямого ассоциативного эксперимента в русской и алтайской группах проводился по следующей методике: 1) сопоставительный анализ характера ассоциатов, полученных от реципиентов; 2) построение моделей концептов, отражающих конвенциональные смыслы, функционирующие в разных культурах; 3) построение гипотетической сопоставительной схемы исследуемого концепта (русской и алтайской).

Проведенное межъязыковое сопоставление концептов, смоделированных по результатам ассоциативного эксперимента в русской и алтайской группах, позволило С.И. Драчевой выделить ряд факторов, обусловливающих их содержание. Во-первых, в эксперименте выявились вербальные ассоциативные нормы русского и алтайского языков. Языковые стереотипы соотносятся с ядром концепта, представленным понятийным компонентом и репрезентируют интернациональные знания об объекте. Во-вторых, представленные в содержании концептов национально-культурные знания детерминируются: 1) национально-культурными традициями и спецификой быта; 2) спецификой деятельности, характерной для определенного этноса; 3) значимостью концепта в культуре, что определяет эмоциональное отношение к нему; 4) географическими особенностями, в нашем случае, спецификой ландшафта, формирующей определенные культурные представления.

Особенности экспериментального исследования определялись и необходимостью выявления вопроса о влиянии языка на характер репрезентации содержания КС. В ходе эксперимента подтвердилось положение об интерференции разнокультурных смысловых элементов в структуре концепта билингва (во всех проанализированных концептах). В содержании культурологического компонента доминируют национальные знания, при этом культурологические знания детерминируют языковые. Эмоциональный компонент, репрезентированный ассоциатами, данными билингвами на неродном языке, носит национальный характер.

ДАЛЕЕ