СЕМИНАР

На часах появилась первая минута третьего часа ночи. В чайнике закипала вода для третьей чашки кофе. Я уже перестал обращать внимание на дергающиеся пальцы, постоянно стучащие по столу, как и на почти доеденный колпачок от ручки, застрявший между зубами. Единственное, что было у меня на уме –мифология Древней Греции.До начала семинара по мировой и отечественной культуре и искусству оставалось более 10 часов. Времени предостаточно. Потому я, подгоняемый кофеином и желанием получить автомат, ответственно и добросовестно готовился к занятию и учил пантеон греческих богов.

На часах было 6:37 утра, когда я добрался до родословной Алоадов, братьев близнецов Ота и Эфиальта, приходившимся сыновьями, по разным версиям, Посейдону или Алоей. К этому времени несколько статей Википедии и половина учебника «Культурология» Марковой благополучно уместились у меня в голове и ждали своего часа показаться 611-ой аудитории. Оттого мой мозг, не выдержав 23-х часов без сна и едва узнав, что Эфиальт является персонажем «Божественной комедии», закрыл мои глаза и опустил уже спящую голову на заваленный тетрадями стол. До семинара оставалось 6 часов.

Будильник, заблаговременно поставленный на 10 часов утра, сработал как надо. Несмотря на трехчасовой сон, я подскочил, готовый делиться с миром своими знаниями. Быстро умывшись и перекусив, я помчался в университет, перебирая в голове все альтернативные названия Гекатомбеона, первого месяца аттического года, в который приносилось 100 быков в качестве жертвоприношений. В Эпидавре он Азосий, в Дельфах — Апеллай, в Беотии — Гипподромий. Или это в Этолии? Хотя в Этолииназывается Панемос. А как тогда в Милете? Может Лапарий? Нет, Лапарий в Этолии, а в Милете…

Едва разобравшись с Гекатомбеонами, я обнаружил, что уже стою на пороге университета. «Ну, держитесь» — подумал я и с уверенностью распахнул двери уже родного ВУЗа. Однако войдя внутрь, я не увидел привычного холла. Не увидел двери в туалет, не увидел двери в столовую. Я не увидел ничего. Обернувшись назад, я не увидел входа, откуда я пришел. Вокруг была лишь тьма. Мои ноги перестали чувствовать опору, но я и не падал. Внезапно я с ужасом понял, что это. Вокруг не было ничего, кроме Него. Потому что Он — это Хаос, бог-демиург, прародитель всего сущего, персонификация изначального состояния мира до появления чего бы то ни было. Паника охватила меня. Как такое возможно? Почему здесь только я? И самый главный вопрос: неужели я останусь здесь навсегда? Но порыв моей паники прервал нарастающий странный шум, похожий на гул двигателя самолета. Я почувствовал, что мое тело начало ускоряться в пространстве, но не мог определить: двигался ли я или само пространство летело мимо меня. Эта скорость, чем бы она ни была, нарастала одновременно с нарастанием гула, и я готов поклясться, что в итоге она достигла скорости света. И вдруг все резко оборвалось, и я почувствовал толчок невероятной силы, ощутив его каждым атомом своего тела. Толчок вытолкнул меня из пучины тьмы в реальность,и я упал на ковер перед турникетами Российского нового университета. По крайней мере, в том месте, где должны были быть турникеты. Но их не было, как не было и охраны. Хотя, охрана все-таки была.

Передо мной стоял Цербер, огромный трехголовый пес, страж выхода из мира мертвых. «Но я же не умер» — с надеждой пронеслось в моей голове. И то, что пес не обращал на меня никакого внимания, подтвердило мои мысли. Я для него не существовал. Подбадриваемый этой мыслью, я встал и аккуратно прошел мимо него. Цербер не повел и глазом: все его внимание было сосредоточено на двери.

Все еще наблюдая за псом и едва передвигая ноги, я прошел дальше. Но стоило мне повернуть голову, как ноги перестали меня слушаться, и я встал как вкопанный. «Нет, мои глаза меня точно подводят» — думал я, не находя объяснения тому, что увидел. Я видел не первый этаж Российского нового университета. Я видел греческий храм изнутри. Здесь не было студентов: по храму ходили какие-то люди, облаченные в белые мантии. Привычные колонны были заменены древними, дорическими и ионическими. Но самым странным было даже не это. Все двери и кабинеты остались на своих местах. Их вид так контрастировал с окружением, что мое сознание начало помутняться. Но тем не менее, неведомая сила заставила меня двинуться с места и идти дальше.

Пройдя вглубь этажа, я обратил внимание на один момент. Некоторые лица мне показались очень знакомыми. Ну конечно! Это были не люди. Это были боги. Вот же идут рядом Фанес, олицетворение деторождения, и Фасис, олицетворяющий природу. А вон там сидит олицетворение созидания — Тезис, а на колонну спиной упирается сам Хронос, бог времени. Тут пазл в моей голове начинает складываться. Да это же первые боги, порожденные Хаосом! И словно в подтверждение моих слов из-за угла вышла Гея, богиня Земли, мать бога неба Урана и всех титанов.

Я все еще не верил своим глазам. «Должно быть, я просто сплю в своей комнате в общежитии, а все это — очень реалистичный сон» — успокаивал я себя единственным объяснением. «А если это сон, почему бы мне не узнать, что будет дольше?» — спросил я себя, и поколебавшись еще секунду двинулся к лестнице.

Едва успев подняться на второй этаж, я понял, что это была плохая идея. Второй этаж представлял собой настоящее побоище, сродни лишь Титаномахии. Да это же оно и есть! Титаны Кей, Криос, Кронос, Иапет, Гиперион и их 6 сестер с одной стороны и боги Олимпа во главе с Зевсом с другой бились между собой в течении 10 лет. И судя по всему, я застал уже окончание этого долгого сражения, потому как Зевс на моих глазах одолел Кроноса и отправил его в Тартар, глубочайшую бездну, находящуюся под царством Аида.

«Здесь мне точно делать нечего» — подумал я и поспешил вверх по лестнице. Однако в пролете меня остановил вид из окна, совершенно отличавшийся от прежнего. За окном был проливной ливень, настолько мощный, что превратил улицу в сплошной поток воды от края до края. Уже предугадывая, что это за поток, я увидел Харона, сына Мрака и Ночи, перевозчика мертвых душ в царство мертвых, неспешно плывшего на своей ладье по Стиксу, образованному из дождя. «Неужели этому сну найдется, чем еще меня удивить?» — подумал я и продолжил подниматься.

На 4 этаже я остановился перевести дыхание. И как ни странно, на этаже Юридического института (по крайней мере, из моей реальности такового) я встретил Евномию, богиню законопорядка и благозакония. Ее окружали Амфилогиай, дух судебных тяжб, Адроктасия, дух непредумышленного убийства, и две Нейкии, божества аргументов. Все о чем-то спокойно беседовали, но как только к ним подошла Дисномия, дух беззакония, беседа превратилась в разгоряченный спор. Я бы мог послушать, о чем они говорят, если бы они не говорили на латыни. Потому я пошел дальше.

Поднимаясь на 5 этаж, я невольно сравнил себя с Данте, проходившим круги ада. По крайней мере, я ходил не по аду, и, несмотря на всю дикость происходящего, чувствовал себя безопасно. До тех пор, пока не поднялся на пятый этаж.

Сперва все выглядело нормально, если можно считать нормальным нутро настоящего греческого храма там, где раньше были обычные стены московского университета 21-го века. Но меня обеспокоила тишина. На этом этаже стояла тишина, звенящая в ушах. Я практически уже собрался подниматься дальше, но мое любопытство одержало верх, и я двинулся посмотреть оба крыла, чтобы убедиться, что здесь действительно никого нет.

Я дошел до конца левого крыла, преследуемой все той же звенящей тишиной, и не обнаружил ничего и никого. Коридор был пуст и мрачен. За окном по-прежнему лил ливень. Не понятно от чего, внутри меня начал постепенно закрадываться страх. И по мере моего возвращения к холлу, страх каплей за каплей наполнял мое нутро. Почти дойдя до выхода из коридора, я краем глаза заметил два портрета на стене. Остановившись, я пригляделся к картинам. И когда я их узнал, внутри меня перестало капать и на полную мощность открылся кран, в несколько мгновений заполнивший страхом все мое тело. Передо мной были лица Ехидны и Тифона, родителей Гидры, Офра, Цербера, Химеры и, конечно же…

В холле раздался скрежет когтей по полу. Я замер, не в силах пошевелиться. С огромным трудом мне удалось повернуться в сторону этого звука. Передо мной в десяти метрах, или на расстоянии одного прыжка, в проходе стоял огромный Немейский лев. Все мои надежды на то, что он не обратит на меня внимания, как и Цербер, развеялись в прах, едва я посмотрел в его глаза. Он меня видел. Он меня видел и готовился к прыжку. И когда я почувствовал, как по моей спине побежали холодные капли пота, я понял, что никакой это не сон. Я был в реальности. Более того, я еще никогда в жизни не ощущал себя настолько реальным, как в этот момент. А когда чудище присело, чтобы совершить прыжок, отправивший бы меня в царство мертвых, в голову льва прилетела стрела. Стрелу выпустили из-за его спины, и, хотя она просто сломалась от удара об львиную гриву, этот выстрел спас мне жизнь. Чудовище издало оглушительной силы рев, повернулось и ринулось в сторону подписавшего себе смертный приговор храбреца. Я не мог упустить этот момент и как можно быстрее выбежал из коридора вслед за львом, чтобы спуститься вниз и покинуть это место, чем бы оно ни было.

Когда коридор оказался позади, мои глазам предстала картина, которую я так часто видел в книгах о мифах Древней Греции, которые читал еще сегодня ночью. Геракл, обхватив руками голову Немейского льва, душил его, отсчитывая последние секунды его жизни. Как бы там ни было, я просто не мог здесь больше оставаться. А потому помчался к лестнице. Но этот храм совсем не желал меня отпускать.

Из окна лестничного прохода, куда я только начал спускаться, в здание ворвалась Гидра, змееподобное чудовище с ядовитым дыханием. Влетев в окно и разбив его в дребезги, Гидра, как будто ожидая меня, сразу же двинулась в мою сторону. «Только наверх» — пронеслось у меня в голове и я, развернувшись, бросился во весь опор в обратную сторону по лестнице, преследуемый чудовищем. «Как можно выше» — подгонял меня разум, но и этим планам не суждено было сбыться. Поднявшись на 6 этаж, и уже собираясь подниматься дальше, я увидел, что путь мне преграждает еще одно детище Тифона, Калхидский дракон, едва умещающийся под сводами потолка. «Я в тупике, в тупике, в тупике» — лишь одна мысль металась в моей голове. Но внезапно пришло осознание и некоторое прозрение. Я ведь на 6 этаже. Семинар по мировой и отечественной культуре и искусству в 611 аудитории. Безумная мысль, но она заполонила все мое сознание. Если я смогу туда попасть, то буду в безопасности. Почему? Я не мог дать ответа на этот вопрос. Но сейчас, когда моим выбором была смерть в пасти одной из рептилий, некогда было думать рационально. И я, мигом перескочив перила, бросился в кабинет. Благо он находился буквально в нескольких шагах. Не оборачиваясь, но чувствуя, как Гидра догоняет меня, я что есть силы дернул дверь, уверенный, что она закрыта. Конечно. Иначе и быть не могло. За все время, проведенное в этом жутком месте, я не встретил никого из моего мира, реальности, вселенной или временного отрезка. И с чего я решил, что дверь будет открыта? Сейчас я умру одной из самых ужасных смертей, которые только можно представить.

Но дверь, вопреки моим ожиданиям, но не надеждам, распахнулась с невероятной легкостью. На мгновение я даже оцепенел от неожиданности, и, если бы змея была на несколько сантиметров ближе, мой исход был бы предрешен. Однако взяв себя в руки, я буквально впрыгнул в проем и упал на пол. Но пол был не каменный, как в остальном здании. Я резко обернулся, но не увидел ничего, отсылавшего бы к Древней Греции, а тем более к ее мифам. Мимо выхода из аудитории проходили студенты и с негодованием поглядывали на меня, распластавшегося на полу. Я поднялся и оглядел помещение. На меня с удивленными лицами уставилась вся группа и преподаватель.

— Егор, ты как раз вовремя, мы только расселись писать тест по теме Древней Греции, — сменив удивление на улыбку сказал преподаватель.

Все еще приходя в себя и слушая, как сердце постепенно сбавляет темп, я говорю дрожащим голосом:

— Знаете что, Ирина Александровна, я, пожалуй, пойду еще посплю.

И с этими словами я вышел из аудитории под смех одногруппников. По лестнице идти не решился. На лифте все-таки как-то спокойнее.

Егор Колесников (гр. 314, 2019 г.)